«Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку
художественных произведений,
для сцены создали свой особый мир.
Вы один достроили здание,
в основание которого положили краеугольные камни
Фонвизин, Грибоедов, Гоголь».
И. Гончаров
«На всякого мудреца довольно простоты…» – к 200-летию
со дня рождения А. Н. Островского

Наверное, нет в России, да и в мире человека, относящего себя к интеллигенции, которому не было бы знакомо имя Александра Островского – «отца русского классического театра». Писал он отнюдь не об интеллигенции. Его героями стала средняя прослойка русского классового общества – купечество. Именно эти удивительные люди, порой выходцы из простых крестьян, были представлены драматургом довольно ярко, как пласт русского мира, за которым, как подозревал автор, будущее: «Бытовой репертуар, если он художественен, т. е. правдив, — великое дело. Он покажет, что есть хорошего, доброго в русском человеке и что в нем дикого и грубого, с чем он должен бороться». Без Островского не было бы у России ее жемчужины: русского классического театра. 200 лет прошло со дня рождения классика, 170 лет с момента первой постановки пьесы Островского (комедия «Не в свои сани не садись»), однако представить провинциальный или столичный современный театр без произведений драматурга невозможно.
Театральная жизнь не обошла стороной и нашу маленькую Сызрань. Было в нашем городе и свое купечество. Как во многих провинциальных городах, сызранские купцы заседали в городской Думе, занимали пост городского Главы, принимая порой судьбоносные решения.
Полагаю, что были в истории Сызрани Кабанихи и Дикие, Самсоны Большовы и купцы Торцовы. Однако им в противовес выступали свои Кулигины, Тихоны Кабановы и Катерины.
Вот этой темы и коснемся. Самарский исследователь А. И. Носков в своей статье «А. Н. Островский в Сызрани и Самаре» рассказывает об интересном факте биографии драматурга: в январе-феврале 1849 года двадцатипятилетний Александр Николаевич Островский … вместе с приятелем, будущим переводчиком и литературным критиком Евгением Николаевичем Эдельсоном … посетил Сызрань и Самару».
А. Н. Островский был тогда несколько известен в литературных кругах, так как в 1847 году в газете "Московский городской листок" были опубликованы его два небольших драматических произведения - "Несостоятельный должник" и "Картины семейного счастья", а также очерк "Записки замоскворецкого жителя".
Возможно, и у нас в городе увидел он будущих героев своих комедий и трагедий. Однако не за тем Александр Островский появится в Поволжье. Он, на тот момент секретарь Коммерческого суда, к поездке этой отнесся с явной неохотой. Да, и не состоялась бы она, если бы не стесненные жизненные обстоятельства: у Островского на тот момент было четверо детей. Более детально узнать обстоятельства тех лет жизни Островского нам помогли бы его письма к брату Михаилу. Однако они таинственным образом исчезли. Парадокс: письма Михаила к Александру (400 штук) сохранились.
Таким образом, ввиду сложной семейной ситуации будущий драматург был вынужден брать частные заказы. «С таким предложением к Островскому обратилась Екатерина Алексеевна Хардина, самарская помещица, проживавшая в Москве. Ее просьба состояла в том, чтобы Островский стал поверенным в делах, связанных с наследством.
Екатерина Алексеевна, дочь отставного казачьего офицера, прапорщика А. С. Жданова (1781-1829), жила в детстве и юности в Самаре, в 1839 году была выдана замуж за Хардина Андрея Николаевича (р. 1805 года), самарского помещика, выпускника Казанского университета 1826 года, отставного штаб-ротмистра, бывшего в 1838-1842 годах самарским уездным судьей, но рано (до мая 1845 года) умершего.
Екатерина Алексеевна после смерти отца, самарского и казанского помещика, получила в наследство имения в Самарском и Чистопольском уездах. Управляла ими до 1840 года на правах опекунши, а позднее, по доверенности Е. А. Хардиной, ее мать Анастасия Ивановна Жданова, урожденная Мясникова (1795-1870).
В 1848 году Е. А. Хардина решила обратить свою долю наследства в деньги. Она договорилась с матерью и дедом, Иваном Матвеевичем Мясниковым, сызранским купцом 2-й гильдии, что после их родственных денежных взаиморасчетов она передаст имение в собственность матери. В ином случае, Екатерина Алексеевна продаст свое имение. Вот это поручение Е. А. Хардиной по реализации договоренности и выполняли в январе-феврале 1849 года А. Н. Островский и Е. Н. Эдельсон. Из Москвы Островский и Эдельсон приехали 19 января 1849 года в Сызрань. Они задержались в дороге на два дня из-за сильной метели. В Сызрани москвичи встретились с И. М. Мясниковым и в течение четырех дней вели с ним переговоры.» «Двухэтажный каменный дом Мясникова стоял в самом центре города, недалеко от Кремля, в первом полуквартале, в приходе церкви Казанской Божьей Матери.»
Далее исследователь А. И. Носков описывает ход переговоров, из которых складывается однозначное мнение об Иване Мясникове как человеке крайне непорядочном в отношениях с внучкой: «дед Е. А. Хардиной в денежных делах проявил лицемерие и необязательность. Эдельсон писал Екатерине Алексеевне об Иване Матвеевиче: "... Сначала он говорил нам, что у него нет денег и не будет до 10 февраля, потом добавил, что денег у него наличных много, но в золоте и сериях, и ему почему-то кажется неудобным платить и тем и другим"; "Мысль расстаться вдруг с такой суммой денег, которую он должен заплатить Вам, совершенно его задавила. Сначала он говорил нам, что не может заплатить всех денег, но в последний визит объявил, что он и не обещал Вам даже этого, и хотел только выслать еще несколько денег и заплатить проценты"; "дедушка сердит главнейшим образом тем, что Вы живете в Москве, а не в Казани или где-нибудь поближе".
В то же время, дед был весьма сентиментальным человеком. М. Н. Островский, хлопоча по делу Хардиной в мае 1849 года в Сызрани, умело защищал ее перед дедом. Беседуя с ним, дед прослезился, воскликнул: "Лебедушка моя, как же на тебя лгали". Однако, денег, обещанных внучке, так и не выделил.
Переговоры в Сызрани не дали нужного результата. Однако поездка в Сызрань и Самару в 1849 году заняла важное место в судьбе Александра Островского. Это были первые уездные города, в которых драматург был не проездом, а прожил несколько недель, наблюдая быт провинциальных чиновников, помещиков и купцов. В ходе той поездки он проехал через десятки российских почтовых станций и населенных пунктов, общаясь в пути с разными людьми. Все эти наблюдения отразились позднее в его пьесах.»
Иван Матвеевич Мясников, представленный статье исследователя А. И. Носкова «А. Н. Островский в Сызрани и Самаре», так, наверное, и остался бы в нашем представлении жутким скрягой, пытающимся нажиться на наследстве внучки, если бы не ряд фактов, которые говорят об обратном.
Был ли Иван Матвеевич скуп? Судите сами: «в 1843 году по убедительной просьбе священника Павла Алексеевича Репьева сызранским городским Головой – купцом Иваном Матвеевичем Мясниковым пожертвованы два колокола – один в сто пудов, другой в 75 пудов» для каменного трехпрестольного храма в честь Святой Троицы, что находилась в центральной части города, восточнее крепости, на пересечении улицы Троицкой (в настоящее время – Карла Либкнехта) и переулка Троицкого (ныне – пер. Берлинского).
С 1866 по 1872 годы велись работы по строительству Казанского собора: «за строительством наблюдал архитектор Александр Тамаринский. Всего на строительство Собора было потрачено около 70 тысяч рублей. Значительные пожертвования на строительство храма внесли: Сызранское городское Общество, статский советник Башмаков, купец Иван Матвеевич Мясников и другие».
Иван Матвеевич принял непосредственное участие в судьбе еще одного объекта в Сызрани: Всехсвятской кладбищенской церкви. «Каменный, ныне не сохранившийся, храм построен в 1854г. Иваном Мясниковым на месте, где когда-то располагались управление и производственные помещения Сызранского пассажирского автокомбината (СПАТК). Престолов в храме было два: главный – во имя Всех Святых и в приделе во имя св. Великомученицы Екатерины. Рядом с храмом находилось кладбище. В конце 20-х годов XX века храм был закрыт для богослужения, а в середине 60-х г. Всехсвятская церковь разрушена. Ее развалины, а также кладбище бульдозерами сравняли с землей.»
«16 марта 1872 года в Сызрани проходят первые выборы в Городскую думу, которая избиралась на четыре года и состояла из Городской головы и гласных. Органом местной исполнительной власти была Городская Управа. Председательствовал в ней также Городской голова. Ему было положено жалованье – 3000 руб. в год, городскому секретарю – 1500 руб. в год.
В состав первой Городской думы входили преимущественно крупные предприниматели и купцы с богатым опытом хозяйствования на своих, частных, предприятиях. Среди них числился Мясников Иван Матвеевич – владелец недвижимости, оцениваемой в 5500 рублей и впоследствии переданной по наследству сыну Степану Ивановичу. Согласно архивным материалам Городская дума занималась решением вопросов благоустройства города, развития торговли, сельского хозяйства, промышленности, банковской системы, образования, здравоохранения, распоряжалась городским бюджетом.»
Можем ли мы представить себе, что человек, рожденный в старообрядческой семье, впоследствии перешедшей в единоверие, усвоивший с детства непреложные истины христианского милосердия и любви к ближнему, построивший храм и жертвующий непрестанно и бескорыстно, был лицемерным человеком, каким его увидел Александр Островский? Или есть в этом какое-то предубеждение человека, стесненного в средствах, к человеку, знающему цену деньгам и умеющему их приумножить?
Вопрос этот остается открытым. И Вам, наш дорогой читатель, мы предлагаем об этом поразмыслить на досуге.